Сколько может выдержать человек?
Все начиналось совершенно обычно, как у большинства советских семей. Я родилась в ничем не примечательной ячейке общества, мама — воспитатель, папа — сборщик на радиозаводе. В начальных классах была отличницей, в свободное время ходила в разнообразные кружки местного дворца пионеров и гуляла по паркам с любимым дедулей, познавая затейливое дело фотографии.
Мое взросление совпало с распадом Союза, распадом семьи и всего стабильного, что было в нашей семье. Сначала родители поувольнялись, и, чтобы было что кушать, стали челночить как и основное большинство. Вроде бы даже какой-никакой доход появился. Но деньги пришли, а спокойствие ушло. Как позже оказалось, навсегда...
Первым ушел отец. Он стал поднимать руку на мою маму, стал невозможным в суждениях и в адекватности поведения. При этом, он практически не пил. То есть, с психикой были явные проблемы, о чем вскользь было сказано давным-давно его родителями...
Потом ушел, то есть спился дедуля, который держался в завязке с момента моего рождения, хотя был болен алкоголизмом давно и прочно.
Я, естественно, ото всех этих дрязг, ну и от повышенного интеллекта, слегка подзабила на учебу и в 13-14 лет прочно влилась в неформальную тусовку. Кобейн, Цой, Кинчев и БГ стали моими учителями, философами и партнерами по страданиям, присущим переходному возрасту. Конечно же одевалась я соответственно — рваные джинсы, черные футболки, косуха и фенечки не снимались даже в школе. И именно в этот период я впервые в жизни попадаю в больницу с болями в желудке и, предположительно, гастритом. Но уже на следующий день врачи с круглыми глазами вызвали маму и сообщили ей, что дочь у нее наркоманка и у нее печень уже отказывает. Ибо у приличного ребенка так показатели биохимии зашкаливать не могут. Да и вообще, как я одеваюсь, ведь сразу же понятно, ху из ху, как говорится. Конечно же после осмотра меня от макушки до пят, стало очевидно, что ребенок я все таки приличный и по одежке судить нельзя. Но загадка с показателями моей крови осталась. И тогда все дружно решили что я больна какой нибудь из букв гепатита, и упекли меня в инфекционную больницу в одну палату к реальным наркоманам и проституткам. До сих пор помню это ощущение шока от общения с такими персонажами. Мне в 14 лет это было очень страшно лицезреть. Ну дык вот, ближе к делу. Взяли у меня всевозможные анализы и стали мы ждать результатов, я взаперти в одной палате с маргинальными личностями, мама дома одна одинешенька. Ждали месяц. Все отрицательные. Мама рассказывает, что обрадовалась очень, а мой лечащий врач очень погрустнел и сказал, что если все отрицательно, то остается только одна причина — аутоиммуное заболевание печени. А это пара лет. Максимум пять. Именно эти слова я подслушала, стоя у двери ординаторской. И очень быстро решила для себя, что «жить быстро, умереть молодой» — это как раз мой вариант. Тем более что лечения как такового на тот момент не было, кормили периодически преднизолоном, который то помогал, то нет, но был очень горьким, и я просто отказалась его пить, пусть часики тикают.
Ну и началась новая жизнь с известным диагнозом и, казалось, известным финалом. Первая любовь, первое расставание, выпускной в школе, поступление в ВУЗ, классная почти взрослая жизнь текла весело и очень интересно. В это же время мне объявляют, что у меня цирроз печени, часики в моей голове затикали громче. И вот конец первого курса, я встречаю первую настоящую любовь, мы болтаем ночи напролет, гуляем, выпиваем, тусим и вытворяем совершенно безбашенные вещи. Потом начинаем вместе жить, сначала в съемной квартире, потом в моем доме. Четыре года было очень хорошо, но я хотела семью, спешила побольше успеть, часики то тикают… Но он был не готов, ему хотелось в столицу, к большим перспективам и большому творчеству. Мы расстались, оба не готовые к этому, но разорвать эти отношения было просто пора. В этот же период я уволилась с хорошей работы, перенесла неудачную пункцию. В общем, фигово было по всем фронтам. И решила я съездить развеяться к одному давнему приятелю, с которым мы плотно сдружились на одной из прошлых работ. Без малейшего намека на что-то большее, мы пропадали на перекурах, обсуждая очередную книгу или, например, открытие ученых. Он после той работы уехал к себе на родину, и мы продолжали изредка переписываться по ICQ. Так вот жалуюсь я ему как-то на жизнь свою неудачную, а он возьми и пригласи меня к себе в город в гости. Мол, друг уехал, попросил кормить их крысу, так вот я бы у тех друзей и пожила, заодно бы прогулялась по южному городу, отвлеклась бы от дум тяжких. Я, конечно же согласилась. А что терять, при наличии денег, свободного времени и августа месяца за бортом? Так я впервые приехала на Украину. И, выйдя из поезда, я впервые по-другому взглянула на своего будущего супруга. В тот же вечер мы поняли, что не расстанемся, и через 10 дней мы вместе вернулись в Россию. Через три месяца мы расписались, ну и стали жить поживать и нажили двух прекрасных дочек. Хеппи энд? Нет, фигушки.
Естественно, муж знал о моей болезни, но столько лет прошло, а прогнозы врачей не сбывались, мы уже и забыли думать об этом, как всегда кажется, что именно с тобой страшное никогда не произойдет. Это все сериалы и страшилки, это не про нас.
И вот моей старшей дочке почти пять лет, младшей почти три, жизнь прекрасна и за окном май и впереди еще много лета и тепла. Но вот только мутит меня отчего то, может зря съела жареной картошки? Не понятно, но к вечеру хуже, да и утром ничуть не легче. И вдруг рвота. И все в крови. Я резко теряю силы, но не самообладание. С улыбкой, чтобы не испугать девочек, говорю маме, чтоб вызвала скорую, похоже у меня желудочное кровотечение. Скорая, реанимация, жуткий зонд Блэкмора и очень страшно. Потом перевели в областную больницу, там то собирались удалять селезенку, то еще какие то манипуляции делать. И только один человек вскользь упомянул о возможности трансплантации печени. Мы схватились за эту идею, как за спасательный круг. Сплотились мои друзья, были созданы темы на форумах, посторонние люди предлагали помощь, становились родными, некоторые родные отдалились и стали посторонними… Через два месяца у нас уже была квота и место в московском институте трансплантологии. Мама подошла в качестве донора. Муж сел дома один с дочками, а мы уехали. Нас оперировали не врачи, а представители Бога на земле. Я никогда до этого не встречала таких людей. Маму прооперировали отлично, и до сих пор у нее все в порядке. Моя операция длилась 16 часов и тоже прошла успешно. Выдыхаем? Не-а.
Не прошло суток, как мой трансплантат тромбировался, и счет шел на секунды, когда меня везли в операционную и срочно вскрывали чтобы прочистить тромбированную артерию. Второй раз зашивали меня уже не так красиво, врачи, бедняги, уже вырубались от усталости. Ну и конечно же пошли осложнения, которые привели к тому, что дома я бывала крайне редко, на неделю-две приезжала показаться детям и моему чудо супругу, и опять уезжала на месяц-два в больницу. Через год опять начались кровотечения, каждый месяц, все сильнее и сильнее они меня изматывали, моя вторая печень уже не могла работать, я стала коричнево-зеленой, меня перестали выпускать из больницы, поставили в очередь на трупную печень и разрешили детям и мужу приехать попрощаться. Я раздала всем ЦУ, как без меня жить, что делать и как воспитывать детей. Новый Год я уже отмечала в больнице. На Рождество опять загремела в реанимацию с очередным кровотечением, там уже было понятно, что следующее я не переживу. В конце февраля, поздно вечером прибыл орган, мне сказали не кушать и ждать результатов его осмотра. Ночью дали команду ложиться спать, орган пришел плохой, операции не будет. Естественно, у меня опустились руки, понятно же, что дважды в одно дерево молния не лупит, и что следующая возможность для пересадки предоставится когда уже будет поздно. Но утром пришел еще один орган, и меня срочно повезли в операционную. Такого не было никогда и ни с кем, так говорили сами доктора. А с какой радостью и улыбкой я запрыгивала на каталку! Конечно же примчалась моя мама, муж остался переживать дома и быть рядом с детьми. Врачи давали 50/50, но я выжила. Похудев на 25 кило, я, никогда особо не отличавшаяся лишним весом, была похожа на узника Бухенвальда. Вес набирался очень долго, и когда через месяц меня встречали дома друзья, моя лучшая подруга, сказала, что мои ребра чувствовались через пуховик. Но главное — я была дома с любимой семьей.
И я начала жить. Сначала робко и не особо веря, ожидала очередного подвоха от своего организма. Потом поверила, занялась спортом, отправила сначала старшую, потом младшую в школу, мы с супругом наконец то вывезли детей на море, сделали ремонт во всем доме, у нас были частые гости и самые лучшие в мире друзья. Два года чистого счастья.
В конце прошлого года внезапно уволили мужа. Оклеветав его и просто напросто освободив место для другого. Он переживал это невероятно, давление и бессонница стали мучить его постоянно. Но начинался новый год, а это естественно пора надежд и веры в то, что станет лучше. В феврале наконец-то находится работа, хорошая, перспективная, очень интересная. Перед первым рабочим днем муж волновался как никогда. И получается, что не зря. Больше он домой не вернулся. После обеда первого рабочего дня у него заболело сердце и коллеги отвезли его в больницу. Я примчалась, но увидеть его уже не успела. Утром его не стало. Разрыв аневризмы аорты...
Сколько может вынести один человек? К сожалению, сколько угодно. И лишь одна мысль вертится в голове — лишь бы были здоровы дети.
